На подступах к
Тантре: о тантрической традиции, о практиках Тантры
Новый всплеск западного
интереса к экзотике и эзотерике Востока в шестидесятые создал свою молодую
обширную религию, получившую название «Нью-Эйдж», или движение Нового века.
Поскольку западному человеку свойственно «поверять гармонию алгеброй», адепты
Нового века сочли, что древние мистические учения Востока могут быть так же
вседоступны, как ЛСД и мескалин, а измененные состояния сознания, вызванные
синтетическими и растительными наркотическими веществами, сродни возвышенным
состояниям духа, описанным в древних трактатах по йоге. Неизменные атрибуты
образа жизни хиппи, такие как бродяжничество, отрицание социально принятых норм
поведения, интерес к экзистенциализму и эзотерике, наркотики и свободная
любовь, получили ореол некой сакральности, принадлежности к избранному клану
«святых бродяжек», поправших бренные ценности буржуазного мира и открывших
новые горизонты raison d’etre. Произошла вполне закономерная подмена подлинного
духовного стремления и поиска внешними, привлекательными для эго лозунгами
«всеобщей любви», «единения», «Бога в себе», которого стали называть “better I”
или “inner child”, и прочими нью-эйдж побрякушками, за которыми, по сути, не
скрывалось никакого глубинного содержания, поскольку прежде всего они служили
упаковочным материалом для нового продукта на американском рынке: духовного
преображения за твердую валюту. Нью-эйдж успел глубоко укорениться в сознании
американцев и западных европейцев, но привился и в России, подвергшейся,
несмотря на свою, казалось бы, прирожденную серьезность и разборчивость, атаке
массово-пластмассового американского шаблона, умудрившегося создать, среди
прочих, и свой духовный мак-дональдс, в котором предлагаются «быстрые блюда»
разнообразных мировых религиозных практик.
Так, профанируя и
торгуя, современный рынок эзотерики продолжает порождать фантастические
суррогаты древних учений, и, пожалуй, в наибольшей степени среди них искажена
Тантра. Это объясняется тем, что Тантра представляет собой наиболее глубинный,
скрытый и сложный слой индуизма, понимание которого требует знания санскрита,
знакомства с живой, а не книжной традицией, ясного ума, непреклонных духовных
устремлений, нравственной чистоты, и, самое главное, чуткого руководства
достойного и сведущего наставника. Не случайно путь Тантры предписывается лишь
особому классу практикующих – тем, кого называли вирами, или героями,
одержавшими победу над внутренними чудовищами жалости, тоски, страха,
стеснительности и отвращения – удавками, которые закабаляют человека и низводят
его до состояния пашу, или
связанного скота.
К сожалению, та
«тантра», которую приходится видеть последние лет пятнадцать в большинстве
изданий и рекламах семинаров по «тантрическому сексу», не тянет даже на грубую
карикатуру или «пособие для чайников». Такое впечатление, что древнее знание
прячется, притворяясь чем-то иным, дабы окончательно сбить с толку невежд и
испытать искренне ищущих. Так в индуизме, практически полностью изгнавшем более
позднюю и менее жизнеутверждающую религию буддизма из Индии, считается, что
один из аватаров Вишну в виде Будды, явился с целью вводить в заблуждение.
Случилось так, что большинство основополагающих тантрических текстов остаются
непереведенными на европейские языки, а вот дурная слава и изуродованное
представление о Тантре успели широко распространиться.
В школе недвойственного
кашмирского шиваизма Трика,
достигшей апогея философии и йоги Тантры, все явления классифицируются как пять
действий Шивы, и одно из них - тиродхана,
или действие омрачения, сокрытия благодати, в противоположность ануграхе, дарованию благодати и
открытию истины, – явно преобладает в современном мире. Поэтому созрела
необходимость пояснить значение и истоки Тантры и защитить великое древнее
учение от затянувшейся агрессивной профанации. Тем же, кого интересует
«тантрический секс», лучше честно выкинуть из этого словосочетания слово
«тантрический» и обратиться в многочисленные интимные сервисы.
Тантрой в широком
смысле называется древнейший, вернее, вневременной свод знаний о законах
Вселенной, о гармоничном взаимодействии с ней, о смысле и цели человеческой
жизни, а также о методах, ведущих к освобождению из горестного круговорота
перерождений. Поскольку Тантра оперирует базовыми онтологическими понятиями,
устная ее традиция уходит корнями в глубочайшую древность, применять к которой
какие-либо временные рамки сложно. Археологические раскопки доарийских
цивилизаций Мохенджо-даро и Хараппы, возникших в долине Инда около пяти тысяч
лет тому назад, свидетельствуют, что их жители поклонялись Шиве и Шакти – двум
главным движущим силам мирозданья, творящим, поддерживающим и разрушающим его,
- силам, составляющим основу Тантры. Все явления макро и микро космоса
проистекают из безначального и бесконечного взаимодействия этих двух аспектов
Абсолюта – недвижного Шивы и его собственного динамического аспекта, его
энергии, или Шакти. Повсюду в Индии встречаются два символических изображения
этого взаимодействия: первый (его ошибочно принимают за Звезду Давида) - два
сплетенных треугольника: верхний – Шива и нижний – Шакти, и второй символ – это
йони и лингам. В «Куларнава-тантре» говорится, «что мир не подобен
чакре, лотосу или ваджре, а скорее напоминает лингам-йони, отражая Шиву и
Шакти». Пробуждение Кундалини-шакти, спящей в основании позвоночника, и
соединение Ее с Шивой в сахасраре также можно передать сексуальной
образностью. Отсюда сексуальная символика Тантры и многих тантрических божеств,
например, Махавидий. Считается также, что любовный союз в силу своей
экстатической взрывной природы максимально близко передает слияние адепта с
избранным божеством (ишта-дэвата), достигаемое в процессе тантрической
садханы. Тем не менее, подобные практики вовсе не обязательно означают
привлечение сексуального акта как такового. Что же касается ритуала панчамакара (пяти «М», состоящих из мяса, рыбы,
зерна, вина и ритуального совокупления), то в Тантре Правой Руки все эти
ингредиенты находят себе «саттвическую» замену. Тантра же Левой Руки требует
такой безупречности, как наставника, так и адепта, что следовать ей могут лишь
избранные единицы, рождающиеся раз в тысячу лет, обладающие сверхчеловеческими
качествами и героической природой. В противном случае, опасность скатиться в
низшие перерождения слишком велика.
Сложная и шокирующая
символика любви и смерти, пронизывающая Тантру, объясняется тем, что именно эти
два фундаментальных процесса наиболее точно передают природу реальности,
безжалостно срывая маски нашего глубинного страха перед ошеломляющей
подлинностью бытия.
Творимая Шивой и Шакти
Вселенная предстает единым, целостным, одухотворенным организмом, все части
которого, от минералов до звезд, органично связаны и воздействуют друг на
друга. Человек, в свою очередь, несет в себе всю информацию об этой Вселенной
и, по сути, является Ее миниатюрой. Поэтому, в отличие от исключающих путей Вед
и Йоги, тантрической традиции свойственна всеохватность и доступность для всех,
вне зависимости от пола и касты. Женщины, которым наряду с низшей кастой шудр
запрещается прикасаться к Ведам, в Тантре, напротив, приветствуются, поскольку
они есть воплощение Великой Богини. Также считается, что женщине, вставшей на
духовный путь, легче достичь цели, чем мужчине. Тантра не предписывает, хотя и
не исключает, монашество, аскезу и отшельничество, поскольку эти насильственные
состояния, во-первых, предполагают иллюзорность и загрязненность мира, что
неприемлемо для Тантры, а во-вторых, создают излишний психический стресс, по
сути, отвлекающий от практики. К тому же, такие неестественные для человеческой
природы подвиги, как уход в монашество, вместо духовного роста, могут раздувать
чувство собственной значимости. Один из блестящих мастеров кашмирского шиваизма
Абхинавагупта, говорит, что вкус к высшей реальности прививается мягко и
постепенно, спонтанно вытесняя собой все низменные страсти. Можно предположить,
что распространение монашеских систем сыграло негативную роль в истории Индии,
поскольку ушедшие в поиск себя монахи, переставали деятельно духовно
участвовать в жизни страны, результатом чего могли стать многочисленные
чужеземные вторжения.
Проблема правильной
интерпретации Тантры состоит еще и в том, что в современной Индии этим словом
называется чрезвычайно широкий спектр всевозможных оккультных знаний, ритуалов,
бытовой магии, чародейства, целительства. На хинди, например, слово «тантра»
обозначает, как правило, колдовство, магию, фокусы, а иногда даже
безнравственное поведение. Нередко можно встретить настороженное отношение к
Тантре, как к чему-то нечистому, в особенности в рафинированной ведической
среде брахманов. Разумеется, в данном случае, речь идет о разных тантрах,
точнее, о разных уровнях Тантры: бытовом и трансцендентном. В первом случае,
она действительно может иметь отношение к магическим манипуляциям ради стяжания
личного блага, успеха и способностей управлять волей других людей. Для йогина
же, стремящегося к подлинной свободе духа, подобные сиддхи (сверхъестественные способности,
которые могут спонтанно развиваться в результате садханы) лишь игрушки,
становящиеся препятствиями на пути, если играть в них всерьез.
Вúдение целостности
мироздания вместе с умением не воспринимать себя ограниченным физическими
категориями и выше упомянутыми удавками, дает удачу, силу и, в конечном итоге,
бессмертие и свободу, к которым и призвана привести своего адепта Тантра.
Поскольку целостность неделима и божественное начало пронизывает собой все
бытие, Тантра не признает противопоставлений зла и добра, скверны и чистоты.
Злом может быть лишь то, что препятствует продвижению к неотъемлемому исконному
состоянию каждой дживы – к свободе, как, например,
одержимость эго, отрицание божественности мира и культивирование закабаляющих
удавок в качестве добродетелей и социальных правил. Считается, что тантрические
методы наиболее плодотворны в условиях нашей эпохи - Кали-юги. В «Куларнава-
тантре» говорится:
Шрути предписаны для
Крита-юги, смрити – для трета-юги, пураны – для двапары. Для Кали-юги – только
Агамы.
Также тантрами или агамами называются тексты, записанные на
санскрите около 4 века н.э. и представляющие из себя беседы небожителей –
божественной четы Шивы и Парвати. Существуют также буддийские, и менее
известные джайнские тантры. Слово «тантра» образуется из санскритских
глагольных корней tan (распространяться, простираться,
сиять, также ткать) и tç (пересекать, переплывать,
превосходить, достигать, спасать, освобождать). Термин этот интерпретируют
по-разному, но самую распространенную трактовку можно сформулировать так:
всеобъемлющее учение, расширяющее сознание и помогающее пересечь океан сансары,
т.е. освобождающее учение. Несмотря на официальную опалу, тантра занимает
весьма значительное место во многих семьях и ашрамах Индии. Ее методы, как
правило, хранятся в тайне, описаны специальным «сумеречным» языком (сандхи
бхаша), и используются и передаются из поколения в поколение - от учителя к
ученику.
Первым европейцем,
приподнявшим вуаль таинственности с тантрической традиции, был Сэр Джон Вудрофф
(1865–1936), писавший под псевдонимом Артур Авалон. Книги его особенно ценны
тем, что Вудрофф был не просто исследователем, а практиком, подолгу живущим в
Индии и впервые сумевшим аутентично рассказать о Тантре и развенчать
многочисленные предрассудки и заблуждения на ее счет. В последнее время
западные ученые уделяют все больше внимания Тантре, и в особенности самой
изысканной из ее школ – кашмирскому шиваизму, достигшей к 10-11 векам н.э.
поразительных философских и йогических высот. Здесь хотелось бы заметить, что
Тантра, безусловно, - интереснейшая и богатейшая тема для академического
исследования, но в первую очередь, это – живой инструмент, руководство к
действию, это особая пробуждённость сознания, которую и следует реализовать в
собственной жизни, а не только в научных докладах и диссертациях. Именно с этой
освобождающей целью и записывались тексты Тантры. Изучать подобные предметы, не
применяя их преображающей силы на деле - все равно, что просить милостыню, сидя
на ларце с сокровищами.
Новый приступ духовной
жажды запада стал стимулом и одновременно лакмусовой бумажкой и для множества
восточных, а затем и западных лже-гуру, почуявших сладкий запах легкой наживы
на неразборчивых «искателях». Внутреннее усилие, изучение первоисточников на
оригинальных языках, знакомство с живой традицией напрямую, а не с помощью лишь
книг, интернета и сомнительных медиумов, требуют слишком много сил и времени,
слишком острого желания выхода из обыденности. Так создается ловушка номер один
и выплывает приторная физиономия Нью-эйдж, предлагая, причем недорого,
разнообразные практики, техники, тренинги и семинары с просветленными мастерами
прямо в вашем городе. И вам не надо тратить деньги на билет до Индии, Непала,
Тибета, и т.д., не надо дышать пыльным загазованным воздухом индийских и
непальских городов, страдать несварением желудка, горной болезнью, трястись по
ухабам и серпантинам дорог. Однако важно понимать, что все вышеупомянутые
малоприятные действия вовсе не гарантируют встречи с настоящим учением и его
представителями. Здесь скрывается ловушка номер два. Большинство приезжающих в
Индию вполне искренних искателей, считают, что они «уже приехали», и начинают
видеть махатму в каждом ловко говорящем по-английски или глубокомысленно
молчащем на хинди жулике в шафранных одеждах, коих легион растет, так как
появление лже-гуру – один из признаков Кали-юги. В Индии есть поговорка на
хинди: «Не ходи за знанием к тому, у кого ашрам с толпой учеников». Шри Пуньджа
как-то остроумно заметил, что «толпа обычно означает какое-то бедствие – пожар,
наводнение, аварию».
В то время как
подлинности ничего и ни от кого не нужно - ни рекламы, ни учеников с их удобной
наивностью и кошельками, ни красивых раскрученных ашрамов, некоторые из которых
напоминают либо дорогие курорты с оттенком борделя, либо (другая крайность и
тоже не бесплатная) лагеря строгого режима. Подлинность – это благодать,
которая случается, открывается, распускается как цветок, и благоухает, и только
тогда, когда пришло время и написано на роду. И Ее не привлечь и не приблизить
ни книжными знаниями, ни умением заворачиваться в диковинные асаны, ни
хождением на сотни семинаров и тренингов. Она случается. Вне правил и законов,
в совершенно свободной, непредсказуемой и грандиозной Игре Абсолютного
Сознания. Так же, как и встреча с учением или гуру, преображающим нашу жизнь,
совершенно индивидуальна и не зависима от каких-либо внешних действий, но есть
результат неземной удачи, накопленных устремлений вверх, вызревания, выпекания
в нас некого тайного магнита, притягивающего правильные события, встречи и
откровения. Само недовольство заточением в обыденность, эдакий священный зуд,
стремление всплыть, воспарить, и нарастающий интерес к возможностям выхода и
перемене, считаются благословением и путеводным огнём.
